Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животны - Страница 47

Человеческое сопереживание — очень важное качество, объединяющее сообщество и позволяющее сохранять связь с теми, кого мы любим и о ком заботимся. На мой взгляд, это качество гораздо более существенно для выживания, чем знание о том, что знают другие. Но так как сопереживание относится к большей подводной части айсберга, которая объединяет нас со всеми млекопитающими, то не вызывает особого уважения. Кроме того, сопереживание звучит эмоционально, а к эмоциям исследователи познания привыкли относиться пренебрежительно. Не столь важно, что знание о желаниях и потребностях окружающих и понимание, каким образом им можно помочь, вероятно, представляет собой основу, из которой развилась способность принятия перспективы. Сопереживание чрезвычайно существенно для размножения, потому что млекопитающие должны быть восприимчивы к состоянию их потомства, когда они голодны, замерзли или подвергаются опасности. Сопереживание — это биологическая необходимость.

Способность принять перспективу посредством сопереживания экономист и философ Адам Смит определил как «представить себя на месте пострадавшего». Эта способность хорошо знакома не только человеку, но и представителям других видов, в том числе человекообразным обезьянам, слонам и дельфинам, приходящим друг другу на помощь в случае опасности. К примеру, вот как взрослый самец шимпанзе спас молодого самца в шведском зоопарке. Молодой шимпанзе обмотался веревкой и был близок к тому, чтобы задохнуться. Взрослый шимпанзе поднял его, тем самым ослабив давление веревки, и осторожно размотал веревку с его шеи. Таким образом он продемонстрировал понимание удушающего действия веревки и способа от нее освободиться. Если бы он потянул за веревку или попытался оттащить молодого самца, то только усугубил бы положение.

Я говорю о целевой помощи, которая представляет собой поддержку, основанную на отчетливом понимании положения пострадавшего. Один из старейших примеров такой помощи в научной литературе связан со случаем, произошедшим в 1954 г. у берегов Флориды. Во время экспедиции по поимке животных для общественного океанариума недалеко от стаи бутылконосых дельфинов была взорвана динамитная шашка. Как только один из оглушенных дельфинов всплыл на поверхность, с трудом сохраняя равновесие, ему на помощь пришли двое других: «Они подплыли к пострадавшему снизу с разных сторон и подсунули головы под его грудные плавники, поддерживая его на поверхности с очевидной целью позволить ему дышать, в то время как он оставался частично контуженным». Оба пришедших на помощь дельфина находились под водой, следовательно, они не могли дышать в течение всей спасательной операции. Вся стая оставалась поблизости, ожидая, пока их собрат не придет в себя, после чего дельфины быстро уплыли, делая длинные прыжки из воды.

Другой случай целевой помощи произошел в зоопарке Бургерса. После уборки внутреннего помещения и прежде, чем выпустить шимпанзе наружу, служители вымыли из шланга все резиновые покрышки и повесили их одну за другой на бревно, выступающее из конструкции для лазанья. Увидев покрышки, самка шимпанзе Кром захотела напиться из одной из них, в которой осталась вода. К сожалению, именно эта покрышка оказалась последней в ряду висевших на бревне. Кром раз за разом дергала нужную, но не могла ее сдвинуть. Она безрезультатно пыталась решить эту проблему минут десять при полном равнодушии остальных обезьян, за исключением Джеки, семилетнего самца, за которым она присматривала как за малолетним. Когда Кром сдалась и ушла, к делу приступил Джеки. Без колебаний он одну за другой снял покрышки — сначала первую, затем вторую и т. д. — как поступил бы всякий сообразительный шимпанзе. Когда Джеки добрался до последней покрышки, он аккуратно снял ее, не пролив воду, и отнес Кром, поставив прямо перед ней. Кром приняла подарок без какой-либо особой благодарности и стала пить, черпая воду рукой, а Джеки пошел по своим делам.

...

Два дельфина помогают третьему, контуженному дельфину, поддерживая его своими телами. Они приподнимают его таким образом, чтобы дыхательное отверстие находилось над водой, в то время как сами они лишены возможности дышать. По Siebenaler and Caldwell (1956)

Приятно отметить, что после множества случаев интуитивной помощи, приведенных мною в книге «Эпоха эмпатии» (The Age of Empathy), эта тема наконец стала предметом экспериментальных исследований. Например, в Институте изучения приматов, где находится Аюму, двух шимпанзе помещают рядом, причем один из них должен догадаться, какое орудие нужно другому, чтобы достать пищу. У первого шимпанзе есть выбор между несколькими предметами, такими как соломинка, чтобы пить сок, или грабли, чтобы пододвинуть пищу ближе, но только один из них подходит его партнеру. Первому шимпанзе следует оценить ситуацию и передать нужный предмет через окошко партнеру. Шимпанзе выполняют эти задания, показывая, что они могут понять специфические потребности своих собратьев.

Еще одна проблема состоит в том, способны ли приматы определять внутреннее состояние друг друга, например, видят ли они различие между сытым или голодным соплеменником? Отдадут ли они ценную пищу тому, кто только что плотно поел у них на глазах? Ответы на эти вопросы попытался найти японский приматолог Юко Хаттори в нашей колонии капуцинов.

Капуцины могут быть достаточно щедрыми и любят есть вместе, сидя группами и пережевывая пищу. Когда беременная самка опасалась спуститься на землю, чтобы собрать причитающиеся ей фрукты (капуцины живут на деревьях, поэтому чувствуют себя увереннее на высоте), мы наблюдали, как другие обезьяны собирали больше фруктов, чем требовалось им самим, и приносили ей пригоршни еды. В опытах мы разделяли двух капуцинов сеткой, через которую они могли просунуть руки, и давали одному из них небольшую миску с дольками апельсина. В такой ситуации капуцин, обеспеченный провизией, часто передавал пищу своему обездоленному партнеру. Он садился рядом с сеткой и либо позволял своему соседу взять пищу у него из руки или рта, либо старался пропихнуть ее сквозь сетку. Это удивительно, потому что обстоятельства позволяли обладателю пищи как не делиться ею, так и держаться подальше от сетки. Мы обнаружили единственное исключение в великодушии капуцинов: если их сосед только что поел, обезьяны проявляли скупость. Конечно, это могло быть следствием меньшей заинтересованности сытого партнера в пище, но капуцины жадничали, только если видели, как их сосед ест. К партнеру, который поел, но остался незамеченным за этим занятием, проявлялась обычная щедрость. Юко сделал вывод, что капуцины способны оценить потребность в пище или ее отсутствие у своих компаньонов, основываясь на том, видели ли они, как те ели.